Тяжелая тема. Идея вызревала долго, накапливая эмоции и смыслы...
У нас в России много заброшенных храмов. Где то люди ушли, и церковь осталась в одиночестве в покинутой деревне. Где то это незаживающая рана из нашего прошлого, когда тысячи храмов были осквернены, в них размещались клубы, склады, зернохранилища. Какие то храмы так и не были восстановлены после войны. И вот стоят по стране эти молчаливые колоссы, величественные и тоскливые. Ветер носится по их пустым залам. На стенах, на сводчатых потолках еще видны фрагменты потускневших фресок. Где то проглядывает рука, где то складки одеяния, где то часть лика святого. И птицы кружат над обезглавленной колокольней.
Этот образ разрушенного храма глубоко засел во мне, не давал покоя. И вот недавно, когда я работал над совсем другой темой, он снова возник.
Я искал универсальный образ войны, которая снова пришла к нам. Образ тотального разрушения. Когда разрушен твой дом, на месте твоего подъезда зияющая черная дыра… А здесь в переулке раньше был вековой дуб, под которым ты впервые целовался. От него остался только остов, все ветки сбиты огнем артиллерии…
Так возник этот образ снайпера, который замер в ожидании цели. Или нет, он уже видит ее, глаз медленно движется вместе с человеком, зажатым в кресте прицела. Палец поглаживает сталь курка.
Только он уже мертв, этот снайпер. Его страсти, его любовь, его мечты, его воспоминания разбросаны осколками по склону холма...
